Вечность на двоих - Страница 78

— Я хочу сказать, что Пушок идет куда глаза глядят. Может, он нас в Лапландию приведет.

— Он бежит не в ту сторону.

— Да нет, — сказал Керноркян, — я просто хотел сказать…

— Я понял, — оборвал его Данглар. — Ты просто хотел сказать, что мы не знаем, куда направляется этот проклятый кот, не знаем, ищет ли он Ретанкур, и не знаем, жива ли она. Но у нас, черт побери, нет выхода.

— Направление Со, — раздался голос Адамберга по рации. — Выезжайте на Д-67 по Д-75.

— Он замедляет ход, — сказал Бастьен, — останавливается. Отдыхает.

— Если Ретанкур в Нарбонне, — проворчал Мордан, — то еще не вечер.

— Умолкните, Мордан, — сказал Адамберг. — Мы не знаем, в Нарбонне ли она.

— Извините, — сказал Мордан. — Нервы не выдерживают.

— Я знаю, майор. Фруасси, у вас есть что-нибудь пожевать?

Она порылась в черном рюкзаке.

— Что вы предпочтете — сладкое или соленое?

— А что есть соленого?

— Паштет, — догадался Мордан.

— Я — за.

— Он все еще спит, — сказал Бастьен.

В салоне вертолета, описывавшего круги над заснувшим котом, Фруасси приготовила бутерброды с паштетом из утиной печени с зеленым перцем. Все молча принялись жевать, как можно медленнее, чтобы протянуть время. Пока есть чем заняться, надежда не умирает.

— Побежал, — сказал Бастьен.

Эсталер бездействовал, положив сжатые кулаки на руль своего мотоцикла. Он слушал указания Адамберга с ощущением, что стал участником какого-то омерзительного триллера. Только неуклонное, упорное продвижение вялого зверька помогало ему держаться. Пушок мчался к неизвестной цели, не задавая себе вопросов и не теряя присутствия духа, он продирался через бурьян, пробегал по промзонам, выгонам и железнодорожным путям. Кот приводил его в восхищение. Вот уже шесть часов они следовали за ним по пятам, продвинувшись всего на восемнадцать километров. Машины ползли еле-еле, подолгу останавливаясь на обочине, и снова ехали по направлению к точкам, указанным с вертолета, пытаясь по мере возможности не отставать от Пушка.

— Трогаемся, — сказал Адамберг. — Палезо, Д-988. Он направляется к южному фасаду Политехнического института.

— Знаний решил набраться, — сказал Данглар, поворачивая ключ в зажигании.

— У Пушка в башке шаром покати.

— Поживем — увидим, — сказал Керноркян.

— При такой скорости мы вполне можем задержаться в ближайшем бистро.

— Нет, — сказал Данглар, у которого еще гудела голова от белого вина, выпитого вчера в подвале. — Либо я ухожу в запой, либо не употребляю вообще. Я не люблю себя ограничивать. Сегодня я не пью.

— Мне кажется, Пушок тоже выпивает, — сказал Керноркян.

— Есть у него такие наклонности, — согласился Данглар. — Надо будет за ним проследить.

— Если он не сдохнет по дороге.

Данглар взглянул на щиток. Без двадцати пять. Время ползло невыносимо медленно, доводя всех до нервного срыва.

— Мы заправимся в Орсе и вернемся, — раздался голос Бастьена в переговорном устройстве.

Вертолет набрал скорость, оставив красную точку далеко позади. Адамбергу на секунду показалось, что он бросает Пушка на произвол судьбы.

В полшестого кот все еще держался на ногах, несмотря на семичасовой путь. Он неуклонно следовал на юго-запад, останавливаясь передохнуть каждые двадцать минут. Вереница машин скачкообразно следовала за ним. В четверть девятого они проехали Форж-ле-Бен по Д-97.

— Он сдохнет, — сказал Керноркян, без устали питавший дангларовский пессимизм. — У него на счетчике 35 километров.

— Заткнись. Пока что он идет вперед.

В двадцать тридцать пять, когда уже стемнело, Адамберг взялся за микрофон:

— Он остановился. Кантональная дорога К-12, между Шардоньер и Базош, в двух с половиной километрах от Форж. В чистом поле, к северу от шоссе. Вот снова двинулся. Бегает кругами.

— Сдохнет, — напомнил Керноркян.

— Черт тебя побери! — заорал Данглар.

— Колеблется, — сказал Бастьен.

— Может, он остановится на ночлег, — предположил Мордан.

— Нет, — возразил Бастьен, — он ищет. Я подлечу поближе.

Вертолет спустился на сотню метров, описывая круги вокруг замершего кота.

— Там складские помещения, — сказал Адамберг, указывая на длинные крыши из гофрированного железа.

— Автомобильная свалка, — сказала Фруасси. — Заброшенная.

Адамберг сжал пальцами колено. Фруасси молча дала ему мятную пастилку, которую комиссар взял, тоже не задавая вопросов.

— Ну, — сказал Бастьен. — Там, наверное, стаи собак бегают, вот кот и струхнул. Но мне кажется, он именно туда и собирался пойти. У меня было восемь кошек.

— Автомобильная свалка, — сообщил Адамберг машинам, — подъезжайте по К-8 к пересечению с К-6. Мы садимся.

— Поехали, — сказал Жюстен, трогаясь с места. — Общий сбор.

Не отходя от вертолета, севшего на оставленное под паром поле, Бастьен, девять полицейских и врач изучали во тьме площадку перед старым ангаром, загроможденную остовами машин, между которыми росла густая трава. Собаки заприметили чужаков и с яростным лаем приближались к ним.

— Их три или четыре, — подсчитал Вуазне. — Большие.

— Может, Пушок из-за них остановился. Не знает, как преодолеть препятствие.

— Нейтрализуем псов и посмотрим, как он себя поведет, — решил Адамберг. — Не приближайтесь к нему слишком близко, не отвлекайте его.

— С ним творится что-то странное, — сказала Фруасси. Осматривая поле в бинокль ночного видения, она обнаружила Пушка всего в сорока метрах от них.